Новый Остап Сулейманович «в поисках реальности»
Как известно, Остап Сулейманович Бендер знал 400 сравнительно честных способов отъёма денег. Это позволяло герою действовать по ситуации: иногда он полагался на удачу и прочёсывал населённый пункт, пока не натыкался на подходящего собеседника (например, на дворника), иногда выбирал объект атаки с учётом местной специфики, а случалось, направлялся в ближайший орган власти самой короткой дорогой.
С тех пор изменилось многое: появилась «вертикаль», и несогласованных ходов не позволяет себе даже шахматный клуб; дворники не слишком хорошо говорят по-русски, а если и говорят – предпочитают не откровенничать с незнакомцами; короче, что осталось на трубе? она самая, власть, все пути современного Остапа Сулеймановича (ОС) ведут туда и только туда.
Но тут возникает проблема: человек с улицы может попасть на приём разве что к самой мелкой сошке, которая по-любому ничего не решает, но старательно тормозит и отфутболивает разбежавшихся, не пуская их во «внутренние покои». Как прорваться через этот заслон? Лучше всего, конечно, если у вас есть рекомендации (от Администрации Президентовны или, как минимум, от Петра Ивановича). Можно, впрочем, и без особых рекомендаций — если наш ОС является невиданной силы гипнотизёром… Так или иначе, с помощью рекомендаций или гипнотической силы, в нашей современности мы имеем Остапа Сулеймановича Второго, который исхитряется раз за разом дойти до начальства с решающим голосом — и это начальство, понятно, не может устоять перед ошеломляющими перспективами, которые открывает перед ними необычный визитёр.
Ключевые слова — «дёшево» и «сердито»: «можно делать много разных вариантов театра, и это совсем необязательно требует денег» (будет ссылка, будет, не сомневайтесь). Обещания халявного Эльдорадо подкрепляются страшилками: «Обычная практика [при назначении нового главного режиссёра] – это объявление конкурса: ужасно тяжёлая и бессмысленная вещь. Объявляется конкурс, подаются заявки, каждому ты должен дать спектакль. Из этих десяти заявок трое – профнепригодны, но ты не имеешь права им отказать. Начинают репетировать, строятся декорации, они запивают, дело бросается. Ну – длинно». Не сомневаюсь, именно так всё и происходило в Старгородском и Черноморском театрах; где ещё – не ведаю, и местное начальство, подозреваю, тоже не в курсе, но как не поверить специалисту-профессионалу? Тем более – халява, сэр! Обычные мастера культуры требуют денег, а тут – просто кудесник какой-то явился из тёмного театрального леса! «А я приезжаю, привожу трёх режиссёров, которые готовы стать главными. Они делают эскизы, и за три дня все понимают, кто они. Несколько лабораторий закончилось успешно, ребята стали главными режиссёрами крупных театров, в больших городах. И я надеялся, что постепенно кровь репертуарного театра поменяется…» Всё, крепость взята.
Начальству, понятно, недосуг, а нам ничто не мешает оценить программу ОС Второго во всей, так сказать, первобытной красе и разрушительной силе.
«Идея эскизов спектаклей, — она была и до меня…. Я начал эту историю развивать и придумал модуль лаборатории.
Что такое «модуль лаборатории»?
Я посылаю в театр 50 современных текстов, и театр выбирает три. Я не могу сам предложить, театр скажет: «Мне навязали». Он должен выбрать сам, и он выбирает три текста…»
О, ещё один ученик дедушки Форда! Вот вам на выбор 50 чёрных фордов, а вы сами выбираете, какие из них вам нравятся больше других (свободный выбор — превыше всего!) И ещё один забавный момент: в Старгороде и Черноморске, возможно, бросят всё и ринутся читать всю полусотню присланных шедевров, а в других городах желающих может и не найтись. Что делать? Отказать гостю с рекомендациями? Как можно-с? «Мы против властей не бунтуем», — как и было сказано. А гипнотизёру невиданной силы отказать тем более невозможно…
Как же выкрутиться из щекотливой ситуации? Изучить все «тысячи тонн словесной руды»? Но тут, чего ни хватишься, ничего нет – ни времени, ни сил, ни желания. Остаётся воспользоваться методом тыка… или отобрать три фамилии, которые кто-то где-то слышал… на худой конец, можно взмолиться: отец родной, вы уж что-нибудь для нас отберите, а мы подтвердим под присягой, что выбрали сами.
Следующий этап: «Мы приезжаем на пять дней, и за пять дней полностью делаем эскизы. Текст наизусть, костюмы, грим, музыка, какие-то простые декорации, и обязательно обсуждение со зрителем. А потом есть голосование – это три бумажки: «оставить как эскиз», «продолжить работу и довести до спектакля» или «забыть, как кошмарный сон». На этом моя работа заканчивается, а театр уже может продолжить переговоры с режиссёром». Кстати, наблюдал я однажды подобное голосование (правда, без бумажек, тут можно дополнительно сэкономить): «заинтересованные лица» притащили своих родственников и знакомых (а кто ещё убьёт вечер на подобное мероприятие?), и приглашённые… угадайте с одного раза, как они проголосовали. Всё правильно: кто зазвал больше «родных человечков» – тот и в выигрыше. А как же иначе? Что известно о человеческом эмбрионе на пятый день после зачатия? Специалисту – ничего, а родственнику или дружбану уже понятно: это будет или двухметровый голубоглазый блондин, или столь же голубоглазая блондинка с осиной талией…
Длинная рука Союза меча и орала как-то дотянулась до Кирова, так что актриса
КДТ Е. Одинцова знакома с проблемой не понаслышке. Её мнение: «Привычка к «читкам» и «эскизам» пьес наносит безусловный профессиональный ущерб русскому театру. Именно потому, что к этому прилагаются малые усилия, а конечный результат выдаётся за готовый «продукт». В результате у режиссёров развивается «короткое дыхание» — привычка бегать «стометровку» и не готовность к «длинной дистанции». Это как привычка писать смс и читать короткие тексты приводит к нежеланию читать серьёзные большие тексты и к неумению формулировать свои собственные размышления. Держать мысль и смысл в сложной художественной форме, которая в театральном деле включает в себя множество компонентов — становится невозможным. Как от маленького пространства, где на стульях сидят актёры с листочками текста в руках [но и без листочков суть не изменится], переходить в пространство большого спектакля? Когда необходимо в течение двух или трёх часов рассказать внятную историю, объединённую общей художественной идеей, выраженную в определённом стиле, сыгранную через актёров, имеющую композиционное решение в определённой сценографии, с использованием музыки, света, пластики? Вот и рождаются вместо спектаклей некие дискретные структуры… Естественно, это необходимо объявить новой эстетикой. А за эстетикой одна правда – нет на другое ни сил, ни умения. Привычка к коротким сообщениям — и в гаджетах, и в жизни. Привычка выдавать за готовую работу — эскизы и наброски» (https://www.facebook.com/permalink.php?story_fbid=1220731924661326&id=100001735909689).
Подчеркну: эскиз — одна из возможных форм подготовки спектакля, но судить о спектакле по эскизу (экспресс-эскизу) — то же самое, что судить о будущем тереме после первого же взмаха топора.
Впрочем, вернёмся к нашему ОС Второму. «За три-четыре дня репетиций артисты находятся в стрессе и не успевают распределить штампы. Они вынуждены работать на той энергии, на которой они работали, когда учились в институте. Начинать что-то очень быстро соображать… Вообще, очень много режиссёров прошли лаборатории, и им это, как они говорят, помогло в жизни, потому что это заставляет принимать быстрые решения, уметь готовиться, концентрироватьс
Правильно! Зачем нужны профессиональные актёры? Со студентами как-то проще, для них главное — сдать и забыть. А насчёт штампов… дайте хорошему актёру интересную роль (но для этого нужна интересная пьеса, а не дежурный чёрный форд от ОС), поставьте перед актёром нетривиальную задачу (но для этого нужен режиссёр, умеющий ставить такие задачи, а не спец по «эскизам») — и есть шанс, что всё получится (а гарантии в театре дают только жулики).
И тем не менее, не всё получается у нашего ОС, далеко не всё. И знаете, что ему мешает? Не поверите — театр: «Репертуарный театр наложил свою матрицу на сознание режиссёра и артиста: надо занавес, кресло, три месяца репетиций, вышли, поклонились, и все недовольны». Понятно, с расшифровкой «матрицы» наш специалист облажался по полной: кресло вовсе не обязательно, репетиции могут и не уложиться в три месяца, а вот по части недовольства — пожалуй, всё верно: профессионал, как правило, понимает, что какие-то вещи можно сделать лучше, чем вышло; отсюда и недовольство вместо телячьего восторга неофитов. Ох, уж эти профессионалы! С ними иметь дело нашему комбинатору потруднее, чем с чиновниками… заменить бы профессиональные театры на самодеятельные – будет, где развернуться истинным «реформаторам».
Обратили внимание на некоторую разочарованность в тоне ОС? «я надеялся, что постепенно кровь репертуарного театра поменяется…» («надеялся» — между прочим, глагол прошедшего времени). «Не прижились?» — участливо вопрошает интервьюер, и ОС устало отвечает: «Нет, прижились. Растворились среди местного населения! Понимаете, репертуарный театр растворяет людей. Вот это — проблема! Это проблема, из-за которой я переживал и переживаю на самом деле».
Ба, знакомая песня! «Вчера котов душили, душили…» Подотдел очистки, как известно, с котами не справился; у нашего ОС справиться с театром тем более не получится (даже некоторые вчерашние «ученики» вдруг понимают, что театр – дело интересное, в отличие от немудрёных словесных клише от всякого рода комбинаторов). Но лягушка всё ещё надеется стать волом, а главное – красиво жить не запретишь, городов с театрами у нас много, и все начальники хочут, чтобы дёшево и сердито.
Ну, что, пора расшифровать инициалы ОС Второго – на случай, если кто-то до сих пор не догадался: Олег Соломонович Лоевский, «Заместитель директора Екатеринбургского ТЮЗа, создатель проекта театральных лабораторий». И вот и интервью, откуда позаимствованы откровения – http://oppeople.ru/portraits/57 («Репертуарный театр растворяет людей»). Что характерно, в Екатеринбургском ТЮЗе человек, судя по всему, работает заочно: «Сейчас лечу откуда-то, потом лечу куда-то. Из Ленинских гор – в Казань, потому что начинается лаборатория по зарубежной драматургии, оттуда в Тольятти. Там – пять дней, потом на один день обратно в Казань, потом вернусь в Тольятти. Оттуда в Екатеринбург на три дня, потом в Румынию…» Ладно, не беда, зато лабораторные опыты человек ставит от души, кроликов ему пока хватает. Чиновников – тоже.
И последнее. На сладкое. Вопрос – ответ (с небольшим комментарием).
«А что интересует конкретно вас?
У меня есть фестиваль, называется «Реальный театр». Меня интересует реальность. Я живу в поисках реальности. В поисках понимания того, что сейчас происходит здесь со мной, со всеми.
В 2016-м.
В 2016-м. Огромное количество людей разного возраста застывает в том времени, в котором они что-то понимали или у них что-то получалось. Двигаться со временем – тяжело. Наша страна находится вся в разном времени. Где-то – XIX век, где-то – начало XX-го. Где-то – XVI век, где-то революция только закончилась, а где-то ещё не началась».
Включаем логику: если человек живёт «в поисках реальности» — значит, он этой реальности не нашёл и живёт отдельно от неё, сам по себе. Может быть, не там ищет? Или, скорее, ищет (делает вид, что ищет) то, не знаю, что? Реальности он не нашёл (ищет), но твёрдо знает, что «страна находится вся в разном времени». Благо, для комбинаций подходит любой век — XVI, XIX, XX… прекрасная эпоха, когда «революция только закончилась, а где-то ещё не началась» (хунвейбины, ау! представляете, где-то «культурная революция ещё не началась»!)
«Надо понимать, — говорит г.Лоевский, — в каком мире мы живем, с этой реальностью взаимодействоват
Интересное дело: чтобы укрепить «плёнку», надо (по г.Лоевскому) её уничтожить, заменить на эрзац «быстрого приготовления». Воистину, война — это мир, свобода — это рабство, а укрепить — это, стало быть, уничтожить.
«И человек превращается в чёрт-те знает что»…