Вот прошёл год с того дня, как прогремела наша Антикритика. Чего мы добились, могучая кучка немолодых диссидентов? Мы добились многого: например, теперь мы можем с чистой совестью ответить на вопрос «где вы были, когда добивали русский репертуарный театр?» Мы ответим : «Были против, сопротивлялись. Справки есть!»
К тому же, то и дело ко мне бросаются люди — практики театра — и объясняются в любви к Антикритике. Смелые люди! Люблю таких!
Поэтому — продолжим.
Как известно, прошлый экспертный совет «Золотой маски» вызвал бурю негодования в джунглях Ассоциации театральных критиков. Оказывается, среди экспертов появились какие-то «не те» эксперты. (Речь шла о Егошиной, Кокшеневой и Токаревой). Режиссёры С. и Б. объявили, что таким недостойным экспертам они не будут показывать свои спектакли. Боже! А ведь министерство культуры неоднократно предлагало мне войти в экспертный совет «Золотой маски», на что я отвечала подобно тунгусам: «БОРОНИ БОГ!». Представляете, если бы я согласилась? Был бы шанс, что режиссёры С. и Б. устроят акт публичного самосожжения… Соблазн, однако… Нет! нет! я не хочу быть экспертом. Не хочу быть в «жюри» и раздавать «премии». Неугомонный Фурман записал меня в жюри актёрской премии Фигаро, так там никаких «соревнований» нет — просто знаменитым артистам раз в год дают фарфоровые статуэтки, изображающие Андрея Миронова. Меньшего вреда искусству трудно принести, да и участие моё минимально — разве спрошу, а можно ли и такому то актёру дать статуэтку.А вообще-то я пришла к мысли, что быть экспертом — стыдно. Особенно в области драматического театра. Потому как здесь процветает откровенное шарлатанство. То есть откровенное шаралатанство — это далеко не худшее, что там процветает. Дело не в том, «те» или «не те» эксперты. Они все по отдельности могут быть неплохими людьми и вполне приличного уровня критиками, как Токарева, к примеру. Но драма в том, что их не надо вовсе (как экспертов, определяющих «лучшее»). Они — не практики, они посторонние живому театру, они просто сидят в зале. Допустим, они посмотрели тысячу спектаклей и прочитали пятьсот книг о театре. Ну и что? Это разве делает их «экспертами»? Кто угодно может прочесть пятьсот книг.
Сколько угодно наблюдайте хирургические операции, читайте медицинские книги — никогда вам не стать экспертом в области хирургии. А театр драматический вам что — баран начихал, как выражался Зощенко?
Кинопремии — и «Ника», и «Золотой орёл» — вручаются по итогам голосования так называемых «академий». В них входят представители всех кинопрофессий — и актёры, и режиссёры, и операторы, и художники… и киноведы с кинокритиками, куда же без них. Но они на общих правах, если хотят сугубо своё мнение выразить — у них есть для этого премия, «Белый слон». То же с премиями литературными — выдвигать произведение может и писатель, и редактор, и издательство.
А длинный список «Золотой маски» формируют ТОЛЬКО ТЕАТРОВЕДЫ И ТЕАТРАЛЬНЫЕ КРИТИКИ! Практики театра подключаются лишь на заключительном этапе, будучи допущенными в жюри. Но и туда руководство Маски норовит протолкнуть театроведов.
Стало быть, список Маски отражает ТОЛЬКО ВКУСЫ И ПРИСТРАСТИЯ ТЕАТРОВЕДОВ И ТЕАТРАЛЬНЫХ. КРИТИКОВ, да и то не всех, а избранных. Мнения практиков живого театра никто учитывать не собирается.
Итак, эксперты «Золотой маски» — это, как правило, тётеньки — театроведы нежного возраста (45-65), раздражительные и пристрастные. Конечно, они склоняются к идее, что лучшие спектакли — это спектакли, которые поставили их друзья, родственники и вообще симпатичные им люди. Я сама нормальный человек и тоже убеждена, что лучшие спектакли — это спектакли, которые поставили мои друзья, родственники и симпатичные мне люди. Но я не изображаю эксперта. Я вам больше скажу: да и не может быть никакой «экспертизы» в драматическом театре. Предмет очень зыбкий. Тут не музыка, где уловима фальшь в четверть тона. Тут вместо одного актёра сыграл другой — и перед нами новый спектакль. Сегодня великолепно, завтра — провально. Все знают эту текучесть живого спектакля, особенно практики.
Театроведы менее чувствительны. Это по сути — плохие зрители, зрители, постоянно отвлечённые какими-то своими мыслишками. В отличие от практиков, у них есть время ездить и смотреть. У некоторых из них есть обуревающая мания — делить театр на современный прогрессивный и рутинный консервативный, причём критерии современного театра и рутинного театра отсутствуют напрочь, от слова «совсем».
Критерии отлички театра современного прогрессивного от театра рутинного консервативного лежат в кармане главного редактора журнала «Театр.», она их вынимает и прикладывает к материи театра — но больше никому не показывает, в руки не даёт и описать не может. Давыдова не элоквентна. Это было бы довольно смешно для критика, но для главного редактора и идеолога новой эры театра — это катастрофа.Вот полюбуйтесь на фразу из статьи Давыдовой о «Гамлете» Льва Додина. Подробно об этом эпохальном высказывании у нас на Антикритике пишет боец Битов, я вам подарю только одну фразу:
«Сама шекспировская трагедия, увиденная из нашего времени, сквозь призму всех гекатомб, обнаруживает явную фальшь».

Если вы не увидели в этой фразе ничего странного, вам прямая дорога на театроведческий факультет, там вас встретит преподаватель Анна Степанова (о ней поведал нам Порфирий Петрович) — и вы в скором времени рискуете стать большим пребольшим экспертом.Найдёте гекатомбы, а там уж вам выдадут нужные призмы. Только вы не вздумайте приставлять призмы к глазам: во-первых, в гекатомбах обычно темно, во-вторых, надо прилаживать призмы к правильным местам, чтобы «Гамлет» Шекспира обнаружил явную фальшь. А не скрытую. Ведь четыре сотни лет таился, гад такой!! Не обнаруживал фальши. Пока Марина Давыдова не вывернула карманы, полные призм, и не поймала эту суку в ботах — датского принца то есть. Быть или не быть, ха! Какого тумана напускал, людей морочил, а сам просто обделывал свои делишки — как и все мы, гекатомбные крыски!«Классику нельзя обожествлять» — чеканит наша Маринда. Ой, что ж так строго, а как же святая свобода? Она только для вас? Для желающих драконить классику, рвать в клочья? А ежели найдётся кто-то, мечтающий классику обожествить, как вы сможете ему запретить? Или понятие свободы тоже у вас в кармане, хотите — вынимаете, хотите — прячете?Вот 40 лет назад такие же мрачные рептилии сидели в газетах-правдах и выли, что надо ставить, как написано. А теперь воют, что нельзя ставить классику, как написано. Приказы поменялись!!Так что никакие эксперты из театроведов не нужны. Пусть пишут книги, излагают свои галлюцинации, вежливо советуют. Может, какую-то пользу принесут. А не командуют живым театром, в котором мало что смыслят. Да ничего они не знают — как выставляют свет, как шьют костюмы, как работают художники-постановщики, откуда берётся звук, что такое анализ пьесы — ничего не знают, как правило. Бормочут что-то. «Что ему книжка последняя скажет, то ему на душу сверху и ляжет» (Н. А. Некрасов).
Сейчас прочли Лемана — забормотали про Лемана. Вообще любят красивые иностранные фамилии. Так ведь выучить 10 фамилий — дело плёвое, неужели на этом основании возможно всерьёз считать себя ревизором, экспертом, величиной? Писать не умеют, говорить не умеют…откуда вообще свалилась на русский театр эта напасть??
Люди театра! Не поддавайтесь на искушение! Гоните вы рваными тряпками непрошеных гостей, чьё дело — смиренно служить театру, а не указывать, куда ему двигаться.
Это — посторонние.Отдавать приказы — не имеют права.
Экспертов — на мыло! На мыло! Правда, мыло из них будет дерьмовое.
Ни хрена мылиться не будет.
Какая- нибудь призма вылезет…