Смеяться над Ассоциацией театральных критиков, может, и не грешно, но уж слишком просто. Берёшь любой исходящий оттуда текст и выписываешь первую попавшуюся цитату. 

Особенно удаются теоретические обобщения.

Сейчас мне подвернулся глянцевый журнал «Афиша», в нём первая же реклама… Догадайтесь, кого. Кто у нас самый гонимый тоталитарным режимом?

«Режиссёр Богомолов, он же автор пьесы, расправляется с тем защитным образом мышления, продуктом мелодраматических архетипов советской культуры, что уводит от ужасов момента.  Пародийно цитируются помимо Дюма «Ирония судьбы», «Малыш и Карлсон», «Калина красная» и др.» 

 Елена Левинская (1) 

А из следующего абзаца мы узнаем, что в шоу Богомолова «сквозь циничное ёрничество, грубый лексикон и мощный актёрский драйв тихо сияет исполненное мелодраматизма чувство». 

То есть, Александр Дюма и Астрид Линдгрен – советские писатели. А мелодраматизм тихо сияет в борьбе с мелодраматизмом. 

Каким образом достигается такой «ужас момента» у множества разных людей с дипломами солидных вузов (некоторые даже с учёными степенями)?

Есть определенная идеология, по недоразумению именуемая либеральной, хотя именно она отказывает странам, городам, театрам в праве на собственное лицо и самостоятельный путь развития (2). Данная установка не предполагает особой индивидуальности и у работников собственного агитпропа. Исходный уровень образования, интеллекта и таланта уже не имеет значения. Как «перформансы» с «инсталляциями» сливаются в сплошной мутный поток, где действительно неразличимы Дюма, Шукшин и Паниковский, так и фамилии под рекламой этой мути можно свободно переставлять местами. Имя им Ассоциация, потому что их много. Спорить не с кем и пародировать нечего: продукция пародийна сама по себе. 

Но можно исследовать процессы, вооружившись источниками и статистикой.

Экспертный совет «Золотой маски»-2016 по драматическому театру состоял из 11 человек (3).   

Из них 10– члены вышеупомянутой Ассоциации (4).

Такого соотношения членов партии с беспартийными не было ни в каком советском учреждении, связанном с художественной культурой (разве что в комитете госбезопасности). 

Занятная история с председателем совета. Александр Вислов формально в Ассоциации не состоит, но если просмотреть библиографию, становится понятно, почему у партийного собрания вдруг оказался беспартийный председатель. 

 «Нужно говорить о разнообразном, неизменно радикальном, вне зависимости от остроты материала, Дмитрии Егорове, соединяющем в себе юношеский максимализм с «солидной» не по годам сосредоточенностью на театральной этике вкупе с эстетикой» (5) 

В принципе, почему бы не поговорить и о режиссёре Егорове? Но как понять смысл сказанного? Что означают, например, кавычки при слове «солидная»? Что на самом деле, наоборот, пародийная? И на чём ещё может «солидно сосредоточиться» в театре режиссёр, если не на «театральной этике с эстетикой»? На молекулярной биологии? А если герой «неизменно радикален, вне зависимости от остроты материала», то подобное «разнообразие» должно вызывать у окружающих не эстетический восторг, а скорее всё-таки медицинскую тревогу, всё ли у него в порядке с психикой.

На самом деле Егорова никто не собирался обижать. Партия давным-давно включила его в канонический поминальник «культовых» и «молодых» до пенсии (6), а бланк-заказ отгружен в отдел рекламы. Но хвалят-то с помощью генератора случайных слов. Видимо, по-другому не получается рекламировать ни Егорова, ни «тонкого, точного Семена Александровского», который, оказывается, ценен матери Мельпомене тем, что «вслед за своим учителем Львом Додиным всякий раз ищет наиболее адекватную для драматургического материала и в то же время актуальную форму». 

Согласитесь, указана характернейшая примета именно Додина и примкнувшего к нему Александровского. По ней этих двоих ни с кем третьим уже не перепутаешь. 

Так мы от неповторимых свойств творческой личности переходим  вместе с Висловым к широким теоретическим обобщениям, куда же без них «в условиях стремительно меняющегося театра».

«Сегодня эти слова (лаборатория и эскиз) обрели у нас, наряду с новыми значениями, также и принципиально новую значимость. Теперь они имеют отношение не только к внутренней, закулисной работе, могут обозначать собой не только процесс, но в известной мере и результат (одновременно оставаясь и частью процесса). Скажу больше: в словах «эскиз» и «лаборатория» для меня лично заключено не в пример больше манкости, нежели в профессионально основополагающих: «спектакль», «фестиваль»… Неоценимый вклад в «лабораторизацию» страны внес вышеупомянутый Олег Лоевский, поставивший дело на широкую ногу, вот уже с десяток лет организующий и проводящий в самых разных уголках страны по одному-двум подобным смотрам. К этому увлекательному процессу стали подключаться в качестве кураторов и идейных вдохновителей всё больше представителей критического цеха (и автор данной статьи не избежал общего поветрия)» (7).

Действительно, увлекательный процесс. В любой отрасли вам могут подсунуть вместо готового изделия нечто недоделанное, что разваливается в руках, но ни мебельщики, ни обувщики не догадались подводить под такие «эскизы» теоретическую базу.

А сейчас — самое интересное. Как вы думаете, откуда цитаты? Если расхваливают Егорова, то, наверное, из ПТЖ? Нет, неправда ваша. Из журнала ГИИ «Proscaenium»,  который неприятен Ассоциации до такой степени, что недавно оттуда накатали на главного редактора В.А. Максимову коллективную кляузу, она же «открытое письмо» (8). 

За что такая немилость? 

За то, что в «Proscaenium» до сих пор, несмотря на общую «лабораторизацию страны», публикуются РАЗНЫЕ мнения. Чтобы читатель мог  самостоятельно оценить, насколько аргументировано каждое из них.

Возмутительный тоталитаризм, однако. В «современном театральном пространстве» такого не будет.

А пока, в ожидании дивного нового мира стандартизированных обрубков, вернёмся к нашей «Маске». Партсобрание отобрало из сотен премьер 25 якобы лучших, причём двум питерским театрам оказали особую честь: из репертуара БДТ номинировали сразу три спектакля, в Александринском – два, но если считать вместе с откровенно бессмысленной номинацией «Эксперимент», то тоже три. 

Всего в драматическом конкурсе настоящих драматических спектаклей набралось штук 10 из 25. Девять постановок «клочных», как сказал бы Д. Хармс (сейчас этот способ творческого самовыражениями как раз и называют «инсталляциями» и «перформансами»). Пять номинированных спектаклей их поклонники и сами постановщики сравнивали с балетом, цирковыми аттракционами или выставкой картинок.

Представьте себе соревнование по шахматам, где в шахматы играет меньше половины участников, а остальные — теми же фигурами — кто в шашки, кто в городки. А в финале судьи всерьёз объявят нам победителей.

Поскольку эти судьи, то есть жюри «национальной премии», представляют разные театральные профессии, в том числе вполне сохранные, они стараются привести конечные результаты «Золотой Маски» хоть в какое-то соответствие со здравым рассудком. 

Так получилось и на сей раз. Драматическое жюри вышло из положения, присудив главную «Маску» («большой формы») спектаклю Ивана Поповски в театре П.Н. Фоменко. «Сон в летнюю ночь» — действительно, превосходная постановка — вызвала не только восторг зрителей, но и серьёзные претензии «кураторов». Раз у нас «Антикритика», не могу не воспроизвести слово в слово, в чём, по их мнению, состоят главные недостатки спектакля: 

«Серебренников читал «Сон в летнюю ночь» как современную драму, а Крымов на том же материале демонстрировал деконструкцию театра. Обе постановки стали поворотными событиями для театрального процесса в целом. Вот в таких-то обстоятельствах Иван Поповски и предлагает зрителю свою волшебную сказку, «праздник театра».

Какой смысл в том, чтобы поворачивать историю театра вспять и ставить эту комедию так, будто в её новейшей сценической истории не было режиссёрских открытий?» 

Антон Хитров (9)

То есть режиссёр виноват в том, что он не Серебренников, и даже не притворяется таковым.  

Между прочим, здесь выставлены напоказ конечные цели Ассоциации: «деконструкции» подлежит не только своеобразие национальной традиции, отличающее русский театр от немецкого или японского, но и индивидуальность каждого конкретного режиссёра.

Выдать в такой ситуации главный приз спектаклю Поповски – своеобразному, да вдобавок ещё человечному и праздничному  – гражданский поступок (кроме шуток). Совершив его, жюри испугалось собственной дерзости, и присудило «Маску» в номинации «Драма, малая форма» вышеупомянутому Д. Крымову за «деконструкцию» Островского («О-й, поздняя любовь»), а «лучшим режиссёром» России назначило Андрея Могучего за то, что он поставил в подведомственном БДТ шоу «Пьяные» из «маловразумительных клочков текста Ивана Вырыпаева» (10) 

Показательно, что «Масками» за лучшую мужскую и женскую роли отмечены выступления именно в «перформансах» (11) Так  актёров постепенно приучают к тому, что хочешь – не хочешь, всё равно придётся (если собираешься сделать карьеру) соглашаться и на «евроинтеграцию» в самый плохой немецкий театр, от которого тошнит самих немцев, и на «деконструкцию» всего того, что преподавали в вузе любимые учителя.

А теперь на примере из той же «Маски – 2016» попробуем оценить партийную траекторию в чистом виде, без поправки на зрителя, без компромисса со знаменитыми театрами и без вмешательства актёров и художников, которых партия вынуждена пока включать в жюри.

У нашей национальной премии есть так называемые «дополнительные программы» — довески к основной конкурсной, зачастую не имеющие к ней никакого отношения, кроме организационно – финансового (в СССР это называлось «торговля с нагрузкой»).

«В программе «Маска Плюс» участвуют яркие, нестандартные работы, сделанные на стыке жанров, созданные талантливыми артистами, молодыми режиссёрами. Афиша «Маски Плюс» формируется кураторами – в этом году её отборщиками выступили театральные критики Анна Банасюкевич, Александр Вислов, Марина Шимадина. Программа «Маска Плюс» была разделена кураторами на два тематических блока: «Война и миф: театральное преломление истории» и «Новый театр: формы и тенденции» (12) 

«Формы и тенденции нового театра» за 20 лет их принудительного внедрения в России существенно не изменились, зато первый блок представляет интерес для исследователя. Тема Великой Отечественной войны – такая, по которой, вроде бы, не может быть особых расхождений между нормальными людьми, будь ты профессор или рабочий, левый или правый, атеист или буддист. Есть великий подвиг нашего народа в борьбе с «внеконкурентным злом» нацизма и общий великий праздник 9 мая. 

Но  партия, которую мы изучаем, имеет по данную вопросу особое мнение, наглядно проявившееся и в подборе спектаклей, и в комментариях к оным.

Шоу уже знакомого нам Д. Егорова и его приятеля М.Диденко называется «Молодая гвардия». Вообще-то именно сейчас история краснодонского подполья обрела особую общественно-политическую и даже географическую (город на территории ЛНР) актуальность. Но кураторам интересен не подвиг, а его разоблачение,  на их партийном жаргоне «демифологизация».  И это не моя предвзятая оценка, сами постановщики и эксперты, которые отбирали, подают продукцию  именно так. Извините за длинные цитаты, но они стоят того: никто не скажет о человеке лучше, чем он сам о себе.

«Сегодня часто оперируют понятиями «фашисты», «террористы». Интересно, что эти же понятия фигурировали и в советской пропаганде, и в немецкой. Кто герой? Кто предатель? Пропагандистская машина перемалывает человеческую жизнь, подтасовывая факты и деформируя реальность в нужную сторону <…>   

Все мы, так или иначе, жертвы мифа… Правда ведь никого не интересует… И любая идеология не допускает, чтобы внутри мифа было что-то, что противоречит этой идеологии» 

Максим Диденко, один из «деконструкторов мифа» (13) 

 «Спектакль «Мастерской» исследует «Молодую гвардию» как миф. Миф, подстроивший под себя факты, превративший живых людей в иконы. Миф, предложивший свою версию событий, в которой трагедия уступила место пафосу… Первая часть, «Миф», в постановке Максима Диденко – пластическая стилизация героики сталинской поры; вторая, «Документ», в режиссуре Дмитрия Егорова – деконструкция мифа…»

Анна Банасюкевич, эксперт «Золотой маски» (14). 

 «Сегодня, когда тоталитарное начало государственности маскируется под общественные интересы…, знаковая тенденциозная литература прошлых лет интересна не как предмет искусства, но как механизм влияния на умы, как средство искажения жизни, подверстывания её под мифические лекала… Рассеивается живая история, отчужденная от человека, засушенная в мертвых и агрессивных идеологемах. У неё уже нет шансов стать уроком или памятью, только агиткой, порождающей в будущем не скорбь, но новую агрессию» 

Анна Банасюкевич (15)

«В спектакле о подпольщиках Краснодона Дмитрий Егоров — на этот раз вместе с Максимом Диденко — продолжает разоблачать деятельность пропагандистской машины, делающей из страшной трагедии великий подвиг» (16)

(та же Банасюкевич дуэтом с сослуживицей Мариной Шимадиной)

Хорошая работа у членов Ассоциации: сам отбираешь, сам «курируешь», и сам же потом расхваливаешь в СМИ плоды своей жизнедеятельности.

А вот «Фронтовичка» – «спектакль, посвящённый 70-ти летию Победы, лишённый всех штампов и клише, связанных с темой войны» (17)

 «Востребованная на российском театральном пространстве пьеса Анны Батуриной, ученицы Николая Коляды, рассказывает о судьбе сержанта Марии Небылицы. Вернувшись с войны, она так и не смогла приспособиться к мирной жизни, оказавшейся не менее грубой и подлой, чем фронтовая».

 Банасюкевич и Шимадина (18) 

«Война, обернувшаяся в спектакле подлой, хищной, на время укрощённой стихией, жаждет реванша над героиней, возомнившей себя победительницей». 

Анна Степанова  (19)

«И становится ясно, что этот травматический опыт, до конца не принятый и не осмысленный, в какой-то мере относится ко всей нашей стране» 

Марина Шимадина  (20) 

Вы всё поняли?  Великая Отечественная война была «подлая стихия», а в 1945 году наши солдаты «возомнили себя» победителями.

Для самых непонятливых – «Победители» томского Тюза. Якобы документальная «инсталляция» из Великой Отечественной и Афганской войны, как будто это одно и то же.  Изготовил «неизменный» Дмитрий Егоров.

«Ура-патриотический пафос на контрасте с документальными свидетельствами очевидцев звучит просто чудовищно»

Банасюкевич – Шимадина (21)

 «В спектакле ни разу не упоминаются Украина или тем более Сирия – но они незримо присутствуют на сцене…Монологи не вызывают сомнения в своей подлинности, а значит, заставляют думать, сравнивать, и в разоблачении “парадного срама” … Спектакль оказывается бомбой замедленного действия, не случайно родители учеников одной из питерских школ отказались вести своих детей на томских “Победителей”– наивно решили уберечь их нежные души то ли от негативных эмоций, то ли от продолжения нагнетаемой телевизором военно-патриотической истерии». 

Нина Агишева (22)

Сейчас любители коллективных кляуз и тысячеминуток ненависти в соцсетях заверещат, что на их высокое искусство опять написали «донос», им шьют политику, наступил «1937 год» и далее по накатанной.

Но кто шьёт-то? Агишева? Банасюкевич?

Значительная часть приведенных нами рассуждений на тему военной истории была опубликована прямо на сайте «Золотой Маски». Потом эти перлы вдруг оказались стёрты. Внезапно отменили и «круглый стол» с большими научными претензиями: «Репрезентация истории в пространстве театра». Что ж, тексты сохранились по другим адресам. А клининговая активность на сайте вряд ли связана с пробуждением совести. Например, матерная пакость Пряжко про А.П. Чехова по-прежнему украшает официальный сайт, прости Господи, национальной премии. Только что проверил: висит как плевок на стене (23). 

Предполагаю, что кто-то из высокопоставленных покровителей нашей славной Ассоциации посоветовал не обострять ситуацию перед Днём Победы.

Если наши режиссёры и театроведы  так смело выступают в роли историков, попробую и я себя в качестве драматурга – изображу (чисто гипотетически), как могла происходить одна из бесед, в которых сегодня решаются судьбы российской Мельпомены.

—  Конечно, мы понимаем, что от тоталитарных пережитков, мешающих интеграции России в постиндустриальное пространство, не только театральное, надо избавляться. Но слишком уж сейчас неподходящий момент. Сами же пишете про «патриотическую истерию, нагнетаемую телевизором». Не дразните совков. Ведётся планомерная работа по разным направлениям, и уверяю вас, финансовые аналитики и модернизаторы образования знают своё дело не хуже, чем ваши кураторы театра. Когда экономическая ситуация ухудшится, настроение быд.., то есть, извините, народа, изменится, тогда мы вернемся со свежими силами и к так называемой Великой Отечественной войне. Потерпите, не лезьте пока в политику, доламывайте структуру, профессиональные критерии, общую иерархию ценностей. «Зло есть добро, добро есть зло…» Мы же вам для этого отдаём театр за театром.

К самим «деконструкторам стереотипов» у меня вопросов нет. Они не скрывают ни своих целей, ни своего отношения ко всему, что мне интересно и дорого, от сказки про Карлсона до 9 мая. Да и какие вообще могут быть претензии к партийной функции? 

Вопросы и претензии к тем, кто подарил этой партии целую отрасль, чтобы она могла осуществлять свою страшноватую программу за казённый счёт средствами, издали похожими на театр.

---

C